Язык информирует то, как и что мы практикуем

 

В процессе чтения Алексея Ксендзюка, посвятившего свои труды психопрактической интерпретации Карлоса Кастанеды и дальнейшему развитию практик нагуализма, вновь возвращаюсь к мысли, насколько сильно язык может определять парадигмы практики (по Т. Куну, парадигма = образец действия). 

 

Василий Налимов предложением вероятностного видения языка предоставил инструмент для понимания удивительных особенностей семантики (и смыслов), а Кен Уилбер, обобщив труды структуралистов, постструктуралистов и неоструктуралистов, предложил интегральную семиотику — необычайно мощный инструмент, в житейском и социальном праксисе позволяющий вчувствоваться в то, что любое событие (не только речевая фраза) имеет семиотическую (знаковую) природу и свой соответствующий космический адрес, указывающий на миропространство интерпретатора и интерпретируемого (каковы их характеристики с точки зрения секторов, уровней в линиях развития и эволюции, состояний, типов). 

 

Уилбер вторит Ч. С. Пирсу и выдвигает положение, что любое событие Космоса имеет семиотическую природу: оно указывает одному аспекту Космоса на другой аспект Космоса. На настоящий момент это высший пилотаж интегральной теории, поскольку он приводит к радикальной децентрации (деэгоцентризации). 

 

Это наблюдение вдохновлено тем фактом, что в книге «Человек неведомый» (2-е изд.) Ксендзюк предпочитает переводить слово «awareness» термином «осознание». Раньше я уже писал о том, что, на мой взгляд, в контексте тантрического миропонимания удовлетворительнее слово «сознавание» — для обозначения внеконцептуального холста (которому свойственна некая континуальность, непрерывность, продолжительность), на котором разворачиваются феноменальные (феноменологические) и семиотические события. 

 

У Ксендзюка же (в данной книге) использование слова «осознание» как фигуры речи и способа говорить придаёт практике некие янские, покорительские, «экспертные» обертоны. Таким образом, получается, что единое английское слово «awareness» [1], служащее корнем для его стержневого термина «осознание», действительно возможно развёртывать в русском языке как в инь-модальности «сознавание», так и в ян-модальности — «осознание». Возможно ли, что эти два термина характеризуются некоторым диалектическим единством?

 

Тут мне вспоминаются слова Эрика Томпсона, предлагающего свой взгляд на возможную природу структуры и нейрофеноменологии психодуховного развития и интерпретирующего в этом контексте рекомендацию Лао-цзы «знать ян, но придерживаться инь» [2]. Вероятно, именно в этом изречении кроется синтез и диалектическая связь дуалистических практик усиления осознания и недуалистических практик воссоединения с сознаванием. На фоне изначального сознавания можно заниматься чем угодно, в том числе и усилением осознания.