Время прыжка

 

Перевод Евгений Пустошкин

 

«Я считаю, пытается проявиться нечто называемое мной „временем прыжка“. Время прыжка — это вариация на то, что можно называть „прерывистое равновесие“ в науке об эволюции. Можно анализировать сотни тысячелетий ископаемых в горной породе, все они выглядят достаточно одинаково. А затем внезапно происходит скачок! Не за одну ночь, но за очень короткий период эволюционного времени, судя по всему, происходит прыжок к иному порядку бытия. Итак, я думаю, что мы находимся во времени прыжка, в прерывистом равновесии, в котором сегодня никак не будет похоже на завтра, а завтра совершенно не похоже на вчера. Проблема же в том, что психологически лишь немногие из нас были обучены для того, чтобы совладать с подобным изумительным эволюционным ускорением.

 

Я наблюдаю усиление власти образов, а также духовных метатехнологий, приходящих из столь разных пространств и времён. Мы живём в период, когда можно снять урожай человеческого опыта со всей планеты. Многие люди обнаруживают себя в чём-то вроде божественного деликатессного рая, ну знаете, в котором есть буддисты-евреи, суфисты-евангелисты и т. д. (ну может, не евангелисты, конечно, но…) Происходит соединение перспектив, ранее никогда не наблюдавшееся. Это очень похоже на ренессанс. Если по-настоящему рассмотреть, как в действительности произошёл Ренессанс: ренессанс происходит из-за громадности — как же выразиться — восстания глубин.

 

Давайте взглянем на Ренессанс 15–17-го веков. Дело не просто в том, что кто-то лопатами выкопал великие статуи, и не в падении Константинопля в 1483 году, и не в том, что все эти учёные, хранившие гениальность западного мира, пришли и просветили нас новыми перспективами. Произошло что-то иное. Словно бы открылась перспектива. За век до этого был Петрарка, который забрался на Монт-Ванту и сказал: „О боже! Подо мной южная Франция, я могу видеть Альпы, я вижу Средиземное море, я вижу долину Рейна, я вижу северную Италию!“ И затем его затянуло внутрь, он заглянул вовнутрь и открыл невероятные образы своего внутреннего мира. Тогда он посмотрел по сторонам, увидел эту обширную перспективу, вновь заглянул вовнутрь и сказал: „Моё внутреннее пространство равно, если не более обширно, нежели моё внешнее пространство!“ Для меня это было провозглашением пророческого момента, когда внутренний мир замерцал во внешнем. Внешний мир стал одушевляться, поскольку перспектива внутреннего пространства стала намного большей, чего ранее не было.

 

Затем, конечно же, появляется Леонардо да Винчи, написавший невероятную монографию на тему перспективы, её оттенков и деталей, опираясь на что можно сначать делать машины, ведь доселе этого не было. Но также есть и революция в перспективе: Микеланджело создаёт новую архитектуру в Кафедральном соборе; Везалий видит перспективу в теле; изобретается кружево; Кеплер, Коперник, Галилей — перспектива в телескопе; Левенгук — перспектива в микроскопическом мире. Всё расцвело. Когда пришла перспектива, произошла революция как внешнего, так и внутреннего миров, а также эволюция внутреннего и внешнего миров, так что произошло радикальное ускорение.

 

Я считаю, что мы в историческом периоде, сходном тому времени, когда пришла перспектива, не только благодаря новым космологиям, показывающим нам, где наше место во вселенной и как вселенная работа — опять же я говорю о замечательных трудах космологов вроде Брайана Свиима, — но мы приобретаем и сходную перспективу об аналогах этой вселенной, существующих внутри нас. То, что в нас есть такой же доступ к гомеостазу, центрированию, соблазну, бесшовности, энтропии, трансформации. Все разнообразные структуры, имеющиеся во вселенной, в действительности существуют и в нас самих. Не только мы живём во вселенной: вселенная живёт в нас.

 

Всё это медленно засеивается, прорастает, пробуждается в утробе подготовительного настоящего времени, готовится вот-вот восстать, — я и вправду в это верю, — в виде новых форм управления, точно что касается финансовой сферы. Старые структуры разрушаются с безумной скоростью, тогда как эти новые перспективы, подобно тому, что происходило в период Ренессанса, высвобождают нашу изобретательность, открывают наш разум для совершенно нового порядка реальности. Именно над этим я тружусь по всему миру, пытаясь найти формы — как настоящие, так и будущие, готовящиеся эмерджентно возникнуть, — которые приведут нас к иному виду культуры и цивилизации».